Роботы и империя - Страница 32

– Я хотел поговорить с вами о Солярии. Если нам повезет, мы завтра приземлимся. Но если вы не в настроении разговаривать…

– Вполне готова. У меня есть вопрос к вам. Почему мы сделали три Прыжка. Когда я ехала с Солярии на Аврору два столетия назад, был один. А вряд ли с тех пор техника регрессировала.

Улыбка Диджи вернулась.

– Обходной маневр. Если за нами шел аврорский корабль, я хотел сбить его с толку.

– А зачем ему следовать за нами?

– Просто подумалось, миледи. Совет уж очень жаждал помочь. Намекнул, что аврорский корабль пойдет со мной в экспедицию на Солярию.

– Ну, что ж, это могло бы помочь.

– Возможно… если бы я был уверен, что Аврора не стоит за всем этим делом. Я прямо сказал Совету, что обойдусь и без них – только с вами, – он указал пальцем на Глэдис. – Но ведь Совет мог послать корабль и против моего желания… просто из чистой доброты, верно? Ну, вот, а я не хотел этого. Мне и так достаточно хлопот, а тут еще каждую минуту нервно оглядываться. Вот я и затруднил преследование. Итак, что вы знаете о Солярии?

– Я уже столько раз вам говорила: ничего! Прошло два столетия.

– Поговорим насчет психологии соляриан. За два столетия она не могла сильно измениться. Скажите, почему они бросили свою планету?

– Как я слышала, – спокойно ответила Глэдис, – численность населения постоянно снижалась. Видимо, играли роль малая рождаемость и преждевременная смерть.

– Для вас это звучит разумно?

– Конечно. Рождаемость там всегда была низкой. По солярианским обычаям оплодотворение происходит нелегко, будь оно естественное, искусственное или экзогенетическое.

– У вас не было детей, мадам?

– На Солярии – нет.

– А что насчет преждевременной смерти?

– Могу только догадываться. Полагаю, она возрастала из ощущения провала. Солярия явно не состоялась, хотя соляриане вкладывали много эмоционального пыла в устройство идеального общества. Не только лучшего, чем когда-либо было на Земле, но даже более близкого к идеалу, чем в любом Внешнем Мире.

– Вы хотите сказать, что Солярия умирала от коллективного разрыва сердца ее народа?

– Да, если вы хотите выразить это в насмешливой форме, – недовольно сказала Глэдис.

Диджи пожал плечами.

– Похоже, что вы сказали именно это. Но они в самом деле ушли. Куда? Как они будут жить?

– Не знаю.

– Но, мадам Глэдис, нам известно, что соляриане привыкли к огромным поместьям, к обслуживанию многими тысячами роботов, так что каждый солярианин был почти полностью изолирован. Если они покинули Солярию, где они найдут такое общество, которое одобрит их образ жизни? Может, они ушли на другой Внешний Мир?

– Нет, насколько мне известно. Но они со мной не советовались.

– Могли они сами найти новую планету? Если так, ее пришлось бы благоустраивать. Могли они быть готовы к этому?

– Не знаю.

– Может, на самом деле они не уходили?

– Как я понимаю, Солярия по всем признакам пуста.

– Какие это признаки?

– Прерваны межпланетные коммуникации, прекращены все радиопередачи с планеты.

– Откуда вы это знаете?

– Сообщалось по аврорским новостям.

– А! Сообщалось! А не мог кто-то соврать?

– А зачем?

– Чтобы наши корабли попали в засаду и были уничтожены.

– Это смешно, Диджи, – ее голос стал еще более резким. – Что выигрывают космониты, разрушив с такими увертками два торговых корабля?

– Но что-то уничтожило два поселенческих корабля на пустой планете. На якобы пустой. Как вы это объясните?

– Я не могу. Предполагаю, что мы идем на Солярию как раз для того, чтобы найти объяснение.

Диджи серьезно взглянул на нее.

– Сможете ли вы проводить меня в тот район планеты, где вы жили?

– В мое поместье? – она была ошеломлена.

– Разве вам не хотелось бы снова увидеть его?

Сердце Глэдис забилось сильнее.

– Да, хотелось бы. Почему вы хотите именно туда?

– Два корабля высадились в разных местах планеты, но оба были уничтожены чертовски быстро. Конечно, всякое место может быть опасным, но мне кажется, что ваше менее опасно, чем другие.

– Почему?

– Потому что нам могут помочь роботы. Вы же их знаете? Надеюсь, они могут существовать более двух столетий. Взять хотя бы Дэниела и Жискара. А те, что были в вашем поместье, наверное, помнят вас. Они отнесутся к вам как к своей хозяйке и будут служить вам куда лучше, чем любому другому человеку.

– В моем имении было десять тысяч роботов. Я знала по виду не более трех десятков, а остальных никогда не видела, и они меня тоже. Сельскохозяйственные, лесные и рудничные роботы более примитивны. Домашние роботы должны бы помнить меня, если их не продали другим людям после моего отъезда. Могли быть и несчастные случаи, так что не все просуществовали два столетия. К тому же, чтобы вы не думали о памяти роботов, человеческая память слаба, и я могу не вспомнить их.

– Пусть так, но вы можете отвести меня в ваше поместье? У меня есть карта Солярии. Это поможет?

– Приблизительно. Оно в южно-центральной части северного континента Гелионы.

– А когда мы окажемся примерно там, вы сможете воспользоваться ориентирами для большой точности, если мы сфотографируем поверхность Солярии?

– Морские берега, реки?

– Да.

– Думаю, что смогу.

– Прекрасно. Но все-таки постарайтесь вспомнить имена и внешность ваших роботов.

23

В кругу своих офицеров Д.Ж. Бейли выглядел совсем иначе. Не было широкой улыбки, не было легкомысленного равнодушия к опасности. Он внимательно и сосредоточенно разглядывал карты.